Сейчас я нахожусь в ночной Елабуге, мама мне сообщила, что Кирилл приехал. Сегодня мы с Настей-племянницей гуляли в музей Цветаевой. То есть я гулял в музей Цветаевой, а Настя гуляла сама по себе. Познакомиться с Евгением Поспеловым мне опять не удалось, к сожалению… зато удалось послужить игрушечным приложением к Настиному миру. Было жарко.
Начал читать книжку Джона Фаулза «Аристос». По сути – это коллекция умозаключений, в стиле философских трудов Паскаля или Монтеня (которых я не читал). Как вы уже догадались, основной вопрос бытия: вопрос смерти и божества, Фаулз начинает рассматривать с первых же страниц. И вынужден соглашаться с ним, хотя начиная с осени прошлого года во многом не согласен с агностицизмом, принявшим решение бороться против веры в загробную жизнь. Не потому что агностик (а-гностик утверждает что гнозис – то есть познание – смысла невозможен и мы не можем знать ничего достоверного о боге или смерти) не верит в будущую жизнь, а потому что такая вера разрушает человеческую способность к свободе и осознанной жизни здесь – в этом времени и пространстве.
Я предпочитаю сейчас не бороться ни с каким из возможных мировоззрений, кроме некрофилии, описанной Э. Фроммом в его труде «Душа человека. Её способность к добру и злу». Некрофилия – это устремление к смерти (не обязательно имеющее эротический подтекст), та человеческая направленность, когда разрушение и пустота становятся единственным средством и смыслом самореализации.
Помните фильм «Бесконечная история»… Пустота поглощает наш мир посредством комплекса ложных мифов. И есть лишь вера, для того, чтобы противостоять ей.